Музыка и зло в городе ураганов  - Алекс Беллос

Среди толпы стояли зрители с талисманами в виде красной короны. Эти амулеты обозначали принадлежность к так называемой магической Знати. С одного взгляда сложно было определить, что это за люди, но вот узнать вампиров труда не составляло – они сами себя выдавали, держась в тени кованых балконов. Еще там толпились знахари, жрецы каджу, чародеи и даже Потомки – люди, в чьих жилах текла кровь духов каджу.

Джуд вдруг кое-кого узнала – доктора Германа, известного знахаря. Его голову усеивали замысловатые длинные пучки волос, внутри которых он носил гри-гри[2] – крошечные мешочки, заполненные порошками, – сушеных ящериц, кости животных и даже маленькую голову совы. Доктор Герман частенько бросал совиную голову в неугодных ему людей, поэтому Джуд была рада быстрее пройти мимо.

Маршируя по улице, Джуд прилагала все больше и больше усилий, чтобы высоко поднимать колени. Стояла невыносимая жара, и ворот рубашки, казалось, ее скоро задушит. В животе урчало, и Джуд чувствовала себя слабой и полупрозрачной, словно карандашный рисунок, который медленно стирают. На Каденс-сквер, где находился продуктовый рынок, ее самочувствие резко ухудшилось. Влажный воздух донес запах пирогов с пеканом и аромат липких, ореховых, золотистых, вкуснейших пралине, наполненных кокосовым или карамельным попкорном.

Гнев, обуревавший Джуд ранее, теперь вспыхнул ярким, разноцветным фейерверком, какой оставляет позади тонкие полосы дыма. Пот стекал прямо в глаза, но Джуд не могла утереть его или проморгаться. Земля ходила ходуном под ногами, и последние силы утекали из них, словно вода. Все вокруг вдруг смазалось, как плавящаяся смола, и тогда девушка опустилась на колени.

Шарки мгновенно оказался рядом. Он схватил Джуд за воротник, поднял на ноги и забрал в свой ряд, предложив руку в качестве опоры.

– Когда ты в последний раз ела, девочка моя? – шепнул в самое ее ухо Шарки, чтобы она расслышала его слова на фоне музыки.

Джуд покачала головой. Она не помнила. Все мысли в ее голове спутались.

– Тебе стоило обратиться ко мне за помощью, – раздраженно заметил Шарки. – Теперь послушай. Как думаешь, ты сможешь дойти? Если чувствуешь в себе силы, просто иди в ногу со всеми и получишь свой заработок. Осталось не так далеко.

Джуд кивнула. Ей нужны деньги. Она просто обязана получить плату. Похоже, дар речи тоже покинул ее, и Джуд молча повесила трубу на руку. Сил у нее совсем не осталось.

Казалось, они целую вечность добирались до кладбища Святой Клеманс, где в семейном склепе должны были погрести Айвори Монетт. Наконец в поле зрения показались входные ворота, пестрящие различной магической атрибутикой. Двойные железные двери высотой в десять футов оказались полностью увешаны мешочками гри-гри, амулетами и куклами каджу. Некоторые из них предназначались для того, чтобы отгонять злые силы или упокоить мертвецов, в то время как другие служили подношениями за благосклонность духов. Весь этот набор колдовских штучек обладал разнообразными формами, размерами и цветами. Джуд с облегчением вздохнула – они достигли цели, и скоро все закончится.

Но как только впередиидущий капельмейстер прошел через ворота, раздался ужасающий крик. Словно острый нож, он пронзил уши музыкантов, отчего они тут же прекратили игру. Музыка стихла, и остался лишь гневный вопль, словно доносящийся из самого ада.

– Боже правый, откуда этот звук? – ахнул кто-то.

Все принялись оглядываться в поисках источника. Большинство людей устремили взгляды на гроб, будто решив, что Айвори Монетт вовсе не умерла, а очнулась и обнаружила себя в бархатной тюрьме.

– Смотрите! – закричал Шарки.

Все обратили взоры туда, куда он указывал, – на куклу, привязанную к одному из железных прутьев ворот. Без сомнения, она олицетворяла Айвори Монетт. Кукла, сшитая из полотняного мешка и украшенная разноцветными бусами и пуговицами, не превышала ладонь. Ее голову покрывал яркий тюрбан, с талии спадали длинные юбки, а в ушах красовались большие кольца. Обычно куклам каджу вместо рук пришивали бесформенные комочки, но у этой имелись маленькие пальчики, сверкающие десятками крошечных колец. Лишь большая белая змея на плечах куклы помогла идентифицировать ее как Королеву каджу.

Женщины рода Монетт на протяжении многих поколений являлись Королевами Батон-Нуара. Каждый год в канун священной Ночи каджу среди жителей города избирали Королеву с помощью волшебной пары змей. Эти существа из мира духов олицетворяли Даа[3] – Великого Змея, небесного отца и создателя вселенной. Несмотря на то что Даа уже давно покинул мир, отдав бразды правления духам-легба, он все же избирал одного человека на планете, которого короновали и позволяли видеться с духами и говорить с ними напрямую.

Обычно Королевы правили на протяжении всей своей жизни. Так было и в случае с Айвори. Церемонии, проводимые в Ночь каджу, по существу являлись формальностью. Айвори имела в своем распоряжении двух змей, пока около двадцати лет тому назад черная змея таинственным образом не исчезла. За всю жизнь Джуд видела Монетт только с одной змеей – двенадцатифутовым питоном-альбиносом по имени Бо. Именно эта змея и обвивала плечи куклы каджу.

Всем известно, что куклы – просто неодушевленные предметы, у них нет собственной жизни. Но с куклой Айвори все обстояло иначе. Глаза ее выпучились, а широко открытый рот издавал пронзительный гортанный крик.

Люди, что-то бормоча под нос, уходили с кладбища, стремясь установить как можно большую дистанцию между собой и черной магией неясного происхождения.

– Что нам делать? – спросил один из музыкантов.

– Продолжать! – выкрикнул Бенни, капельмейстер.

Он повернулся и прошел через ворота, прямо мимо кричащей куклы. Слегка усомнившись, остальная часть оркестра все же возобновила игру и последовала за ним. Музыка помогала заглушить крик, но его все равно было слышно.

Когда настал черед Джуд и Шарки, девушка обратила внимание, что вместо глаз у куклы пришиты яркие зеленые пуговицы. Стоило им встретиться взглядами, как эти глаза-пуговицы начали расширяться, пока полностью не заполнили поле зрения Джуд. Все остальное исчезло – кладбище, оркестр, ворота. Исчез весь мир. Он рассеялся как туман, оставив лишь Джуд и куклу, пристально глядящих друг другу в глаза.

Наконец рот марионетки закрылся, и крик внезапно оборвался.

Джуд очнулась на сухой рассыпчатой земле под одним из древних плакучих деревьев, усеивающих кладбище. Батон-Нуар предпочитал хоронить своих мертвецов над землей, поэтому кладбище усеивали каменные склепы и мраморные гробницы. Воздух под сенью ветвей оставался прохладным, и дышать стало намного легче. Растянувшись на земле, Джуд осознала, что втягивает в себя воздух большими глотками.